Графоман со стажем, художнег с дипломом, генератор идей, контролёр и злобный гоблин, владелец необъятных плантаций травы, выводка Обоснуев и страшного Писца, специалист по изнасилованию собственного мозга
Фандом: Фентези мир Ликсар 
Название: Маленькая солнечная птичка.
Автор: Lixsurr aka Ликсар (Ликс).
Email: [email protected]
Бета: Талина
Рейтинг: R
Пара: Лартен (глава Круга)/Ноэль.
Жанр: ориджинал, миниатюра.
Направленность: слеш
Предупреждения: слеш, насилие.
Содержание: случай из жизни.
От автора: является предысторией к "Государственному преступнику"
читать дальшеЛартен смотрел на него и не мог отвести взора: Ноэль был прекрасен, просто божественен. Он стоял возле окна, а яркое полуденное солнце подсвечивало огненные волосы и обнимало его изящную фигуру. Просто воплощённая красота. И Лартен понял, что хочет его, хочет это светлое, хрупкое создание с изумрудами глаз и шелковистой кожей. Он знал, что у Ноэля именно такая кожа, как нежнейший шёлк, только тёплая. И хотелось прикоснуться, ощутить его тепло, притянуть к себе, сжать в объятиях. Лартен сделал первый шаг. Первый шаг всегда самый трудный, а потом уже легче. Он приблизился к нему как обычно, так же, как все те двенадцать лет, что Ноэль жил у него, вот только намерения на этот раз совсем другие.
Лартен замер, почти касаясь его, глядя на подсвеченную яркими лучами кожу, покрытую золотящимся пушком. Хотелось дотронуться, провести по ней рукой, ощутить её под пальцами.
- Какой сегодня прекрасный яркий день,- и Ноэль, наверняка, улыбнулся, он не мог не улыбнуться, он улыбался почти всегда, особенно в такие погожие дни.
Но Лартен уже не видел день, он видел прекрасного яркого юношу прямо рядом с собой, и ничего более уже не существовало для него. Только Ноэль в объятиях солнца. В его объятиях. Солнышко. Ноэль сам солнышко, его собственное солнце. Руки сами скользнули, обвивая тонкую талию. Лартен склонился, почти целуя его шею, почти скользя по ней губами, но всё ещё не решаясь дотронуться, только дразня дыханием. Ноэль замер, прижатый к нему, и можно было ощутить его тревогу.
- Не бойся меня, ты ведь не боишься?- сипло прошептал Лартен, отодвигая с шеи прядь огненных волос и проводя кончиком языка от плеча к ушку, стремительно краснеющему, как и щёки.
Желание, только желание обладать им было сейчас, и Лартен крепче прижал его к себе, позволяя почувствовать своё возбуждение. Ноэль дёрнулся, пытаясь отстраниться, а губы уже целовали его, и чужая рука неумолимо распутывала тонкие завязки дорогого ремня. Он оттолкнул её, оседая на пол и норовя вырваться из захвата. Лартен подтянул его за плечи, заставляя выпрямиться и, осторожно покусывая нежное ушко, зашептал:
- Не сопротивляйся, Ноэль, не беги, бежать всё равно некуда.
- Не надо,- взмолился он.
Голос дрожал, как и сам Ноэль, но для Лартена значение имело только одно – его собственное желание. Он желал обладать им.
- Успокойся, всё в порядке,- с этими словами Лартен отбросил в сторону ремень. Дорогой, с золотой чеканкой, который сам подарил ему недавно. Но сейчас это было неважно. Только юное, гибкое тело в его руках. Только цветочный запах его кожи, которую слишком приятно гладить, и волосы, словно горящие в лучах света, и глаза – яркие, испуганные, умоляющие.
- Не надо,- совсем жалобно повторил Ноэль.
Лартен впился в его губы, заглушая мольбы, а руки всё шарили и шарили, залезая под одежду, норовя ощупать всё это прекрасное молодое тело. Он подтащил его к столу, всё ещё слабо сопротивляющегося, всё ещё надеющегося уговорить. Это глупо и бессмысленно. Лартен вновь поцеловал, на этот раз глубоко скользнув языком в рот, и продолжал тискать его, такого утончённого, трепетного, чистого, как весенний дождь.
- Я люблю тебя, не сопротивляйся мне,- зашептал Лартен, целуя его в лоб и зарываясь пальцами в волосы.- И не бойся, я не причиню тебе вреда, ведь я люблю тебя, очень люблю. И ты меня любишь, ты же сам говорил. Ты же любишь меня? Докажи мне свою любовь.
Уговаривать… Лартен просто ненавидел уговаривать и не хотел делать этого сейчас. Только желание имело значение. Он швырнул его на стол, заламывая руку за спину, а роскошные рыжие волосы разметались по тёмной полированной поверхности. Они выглядели так эффектно, всё ещё подсвеченные солнцем, и сам Ноэль, вздрагивающий и такой уязвимый, тоже смотрелся до неприличия хорошо здесь, в его кабинете, на этом старом столе. Рывком Лартен стащил с него штаны, открыл ящик и вытащил оттуда увитый золотом хрустальный пузырёк.
- Не надо…- и столько надежды в голосе, столько обиды и укора, что впору отпустить его, но желание было уже слишком сильно, и смысла бороться с ним Лартен не видел. И он откупорил зубами крышку, опрокинул флакон над этими белоснежными ягодицами и отбросил его, опустошённый, в сторону.
Желание. Только желание и ничего более.
Ноэль вскрикнул, затрепыхался, как маленькая птичка, попавшая в западню. Его маленькая птичка. Только его птичка. И его желание. Ноэль замер, тихо всхлипывая, а Лартен продолжал двигаться, наблюдая за тем, как он содрогается, когда член погружается в него слишком резко и глубоко. Маленькая, солнечная, чистая птичка, теперь абсолютно, полностью и до конца только его. Хотелось продлить этот момент, хотелось никогда не отпускать Ноэля. Но это было невозможно. И Лартен перестал сдерживаться, перестал сопротивляться стремительно нарастающему возбуждению, и сильнее насадил его на себя, громко застонав от удовольствия. Он отпустил его безвольную руку, с гулким стуком ударившуюся об стол.
- Всё хорошо,- Лартен устало улыбнулся и потрепал Ноэля по огненной гриве.- Не плачь, моя птичка, всё уже закончилось.
Но он продолжал тихо всхлипывать, и плечи вздрагивали всё сильнее. Ноэль, так и не посмотрев на него, сполз на пол, неловко натягивая штаны и не слушающимися пальцами пытаясь завязать все эти мелкие завязки. Бессмысленное занятие, если учесть, что они вырваны или болтаются на нитках.
Дверь резко распахнулась. Ни стука, ни предупреждения. Даже не оглядываясь, Лартен знал и чувствовал, что это Лоэнгрин. Очень злой Лоэнгрин. Он всё понял. Может быть, даже ощутил чуть раньше, потому и ворвался с такой стремительностью. Несколько секунд тишины, и Ноэль метнулся к нему, а рыдания стали громче.
Лартен очень медленно повернулся: синие глаза Лоэнгрина горели от злости втрое ярче обычного, но в остальном он сохранял спокойствие. Возможно потому, что Ноэль прижался к нему и почти скрылся под чёрным одеянием, накрывшим его подобно крыльям огромной птицы. Изящные руки Лоэнгрина застыли на трясущихся плечах плачущего юноши, путаясь в огненном каскаде волос. Одежда, такая чёрная, а волосы, такие рыжие, как ночь и огонь, тьма и свет. Они выглядели странно и несовместимо, и всё же были рядом друг с другом, а Лартен стоял в стороне один. И чувствовал жгучую ревность и злость.
Лоэнгрин склонился и, с трудом сохраняя спокойствие, произнёс:
- Ноэль, всё хорошо, всё нормально, пойдём ко мне, я напою тебя чаем.
Ноэль вскинул голову и удивлённо, с надеждой и безграничным доверием посмотрел ему в глаза.
- Всё хорошо, ничего страшного не произошло… Пойдём.
Ноэль сильнее прижался к нему и так и шёл под прикрытием чёрного шёлкового одеяния своего спутника. Лартен не пытался их остановить. Он точно знал, что сейчас лучше не перечить Лоэнгрину, что сейчас Лоэнгрина удерживает только желание не навредить Ноэлю.
Лартен сел в кресло и уставился в потолок. Ничего не хотелось, и вполне можно было позволить себе вот так без дела провести несколько часов. Только яркие лучи солнца, играющие с вездесущими пылинками, напоминали о том, что совсем недалеко отсюда рыдает в объятиях Лоэнгрина его собственное солнце, похожее на маленькую птичку. Нежное, весёлое, беззаботное, наивное, чистое и невообразимо прекрасное… Только плачет. А внутри всё пусто до отвращения.
Сколько так прошло времени, Лартен не знал, но Лоэнгрин вернулся один и теперь уже не сдерживал свой гнев. Воплощённая ярость. Его невозможно было не бояться, сколько бы власти у тебя ни было. И Лартен испугался, просто струсил под этим горящим взглядом. Но удар был простой. По лицу. Кулаком. Без магии. Словно он недостоин большего.
- Скотина,- прошептал Лоэнгрин.- Ему же всего тринадцать. Он же ещё ре-бё-нок.
Лартен вытирал текущую из сломанного носа кровь и размазывал её по своей дорогой одежде, спокойно глядя на него. Что на это можно было сказать? Да ничего. И Лоэнгрин понимал это и не ждал ответа. Просто развернулся и ушёл. Лартен думал, что будет хуже. Но, как ни странно, от того, что Лоэнгрин даже не магией его ударил, а так, что ушёл, больше ничего не сказав, не закричав, не отругав, от этого почему-то Лартен чувствовал себя намного хуже. Он ждал взрыва эмоций, поединка, хотя бы долгих нравоучений. Но не этих тихих слов.
И вот, спустя десять лет Лартен сидел в кабинете. Сменился стол, и кресло уже давно другое, и сейчас не полдень, а вечер, и закатный оранжевый свет скользит по мебели и стенам, раскрашивая их огненными цветами, напоминая ему своей яркостью о Ноэле. Но маленькая птичка улетела из своей золотой клетки, и Лартен с утра ждал новостей от стражей. А новостей, по крайней мере, утешительных, нет. Надо было присматривать лучше, но кто же знал, что после стольких лет Ноэль покинет его. Что он испугается так сильно, что убежит. Убежит в мир, которого не знает. Ослушается его. Лартен устало прикрыл глаза: все эти огненные блики слишком тревожили, бередили воспоминания о нём. Птичка улетела. Кто бы мог подумать, что такое возможно? Лартен этого предположить не мог. Даже сейчас ещё не верилось.
И опять Лоэнгрин. Вернулся. Судя по лицу, уже всё знает. Как мрачная тень, как немой укор совести. Впрочем, этот укор обладал довольно сильным ударом. И опять хрустнул нос, совсем как тогда, и кровь хлынула, а Лартен принялся вытирать её. Прямо как тогда.
- Ты доигрался,- а в словах столько горечи.- Нельзя так с людьми.
- А он и не человек,- отчуждённо ответил Лартен.
И получил ещё один удар. Хорошо, что этого никто не видит: всё-таки он глава Круга. Лоэнгрин яростно сверкнул глазами и ушёл. Только сейчас Лартен понял, что он бил его так, без магии, не от презрения, а от бессилия. Потому что изменить ничего уже нельзя, и маленькая солнечная птичка улетела…
© Copyright: Ликсар, 2006
Свидетельство о публикации №2612150235
Название: Маленькая солнечная птичка.
Автор: Lixsurr aka Ликсар (Ликс).
Email: [email protected]
Бета: Талина
Рейтинг: R
Пара: Лартен (глава Круга)/Ноэль.
Жанр: ориджинал, миниатюра.
Направленность: слеш
Предупреждения: слеш, насилие.
Содержание: случай из жизни.
От автора: является предысторией к "Государственному преступнику"
читать дальшеЛартен смотрел на него и не мог отвести взора: Ноэль был прекрасен, просто божественен. Он стоял возле окна, а яркое полуденное солнце подсвечивало огненные волосы и обнимало его изящную фигуру. Просто воплощённая красота. И Лартен понял, что хочет его, хочет это светлое, хрупкое создание с изумрудами глаз и шелковистой кожей. Он знал, что у Ноэля именно такая кожа, как нежнейший шёлк, только тёплая. И хотелось прикоснуться, ощутить его тепло, притянуть к себе, сжать в объятиях. Лартен сделал первый шаг. Первый шаг всегда самый трудный, а потом уже легче. Он приблизился к нему как обычно, так же, как все те двенадцать лет, что Ноэль жил у него, вот только намерения на этот раз совсем другие.
Лартен замер, почти касаясь его, глядя на подсвеченную яркими лучами кожу, покрытую золотящимся пушком. Хотелось дотронуться, провести по ней рукой, ощутить её под пальцами.
- Какой сегодня прекрасный яркий день,- и Ноэль, наверняка, улыбнулся, он не мог не улыбнуться, он улыбался почти всегда, особенно в такие погожие дни.
Но Лартен уже не видел день, он видел прекрасного яркого юношу прямо рядом с собой, и ничего более уже не существовало для него. Только Ноэль в объятиях солнца. В его объятиях. Солнышко. Ноэль сам солнышко, его собственное солнце. Руки сами скользнули, обвивая тонкую талию. Лартен склонился, почти целуя его шею, почти скользя по ней губами, но всё ещё не решаясь дотронуться, только дразня дыханием. Ноэль замер, прижатый к нему, и можно было ощутить его тревогу.
- Не бойся меня, ты ведь не боишься?- сипло прошептал Лартен, отодвигая с шеи прядь огненных волос и проводя кончиком языка от плеча к ушку, стремительно краснеющему, как и щёки.
Желание, только желание обладать им было сейчас, и Лартен крепче прижал его к себе, позволяя почувствовать своё возбуждение. Ноэль дёрнулся, пытаясь отстраниться, а губы уже целовали его, и чужая рука неумолимо распутывала тонкие завязки дорогого ремня. Он оттолкнул её, оседая на пол и норовя вырваться из захвата. Лартен подтянул его за плечи, заставляя выпрямиться и, осторожно покусывая нежное ушко, зашептал:
- Не сопротивляйся, Ноэль, не беги, бежать всё равно некуда.
- Не надо,- взмолился он.
Голос дрожал, как и сам Ноэль, но для Лартена значение имело только одно – его собственное желание. Он желал обладать им.
- Успокойся, всё в порядке,- с этими словами Лартен отбросил в сторону ремень. Дорогой, с золотой чеканкой, который сам подарил ему недавно. Но сейчас это было неважно. Только юное, гибкое тело в его руках. Только цветочный запах его кожи, которую слишком приятно гладить, и волосы, словно горящие в лучах света, и глаза – яркие, испуганные, умоляющие.
- Не надо,- совсем жалобно повторил Ноэль.
Лартен впился в его губы, заглушая мольбы, а руки всё шарили и шарили, залезая под одежду, норовя ощупать всё это прекрасное молодое тело. Он подтащил его к столу, всё ещё слабо сопротивляющегося, всё ещё надеющегося уговорить. Это глупо и бессмысленно. Лартен вновь поцеловал, на этот раз глубоко скользнув языком в рот, и продолжал тискать его, такого утончённого, трепетного, чистого, как весенний дождь.
- Я люблю тебя, не сопротивляйся мне,- зашептал Лартен, целуя его в лоб и зарываясь пальцами в волосы.- И не бойся, я не причиню тебе вреда, ведь я люблю тебя, очень люблю. И ты меня любишь, ты же сам говорил. Ты же любишь меня? Докажи мне свою любовь.
Уговаривать… Лартен просто ненавидел уговаривать и не хотел делать этого сейчас. Только желание имело значение. Он швырнул его на стол, заламывая руку за спину, а роскошные рыжие волосы разметались по тёмной полированной поверхности. Они выглядели так эффектно, всё ещё подсвеченные солнцем, и сам Ноэль, вздрагивающий и такой уязвимый, тоже смотрелся до неприличия хорошо здесь, в его кабинете, на этом старом столе. Рывком Лартен стащил с него штаны, открыл ящик и вытащил оттуда увитый золотом хрустальный пузырёк.
- Не надо…- и столько надежды в голосе, столько обиды и укора, что впору отпустить его, но желание было уже слишком сильно, и смысла бороться с ним Лартен не видел. И он откупорил зубами крышку, опрокинул флакон над этими белоснежными ягодицами и отбросил его, опустошённый, в сторону.
Желание. Только желание и ничего более.
Ноэль вскрикнул, затрепыхался, как маленькая птичка, попавшая в западню. Его маленькая птичка. Только его птичка. И его желание. Ноэль замер, тихо всхлипывая, а Лартен продолжал двигаться, наблюдая за тем, как он содрогается, когда член погружается в него слишком резко и глубоко. Маленькая, солнечная, чистая птичка, теперь абсолютно, полностью и до конца только его. Хотелось продлить этот момент, хотелось никогда не отпускать Ноэля. Но это было невозможно. И Лартен перестал сдерживаться, перестал сопротивляться стремительно нарастающему возбуждению, и сильнее насадил его на себя, громко застонав от удовольствия. Он отпустил его безвольную руку, с гулким стуком ударившуюся об стол.
- Всё хорошо,- Лартен устало улыбнулся и потрепал Ноэля по огненной гриве.- Не плачь, моя птичка, всё уже закончилось.
Но он продолжал тихо всхлипывать, и плечи вздрагивали всё сильнее. Ноэль, так и не посмотрев на него, сполз на пол, неловко натягивая штаны и не слушающимися пальцами пытаясь завязать все эти мелкие завязки. Бессмысленное занятие, если учесть, что они вырваны или болтаются на нитках.
Дверь резко распахнулась. Ни стука, ни предупреждения. Даже не оглядываясь, Лартен знал и чувствовал, что это Лоэнгрин. Очень злой Лоэнгрин. Он всё понял. Может быть, даже ощутил чуть раньше, потому и ворвался с такой стремительностью. Несколько секунд тишины, и Ноэль метнулся к нему, а рыдания стали громче.
Лартен очень медленно повернулся: синие глаза Лоэнгрина горели от злости втрое ярче обычного, но в остальном он сохранял спокойствие. Возможно потому, что Ноэль прижался к нему и почти скрылся под чёрным одеянием, накрывшим его подобно крыльям огромной птицы. Изящные руки Лоэнгрина застыли на трясущихся плечах плачущего юноши, путаясь в огненном каскаде волос. Одежда, такая чёрная, а волосы, такие рыжие, как ночь и огонь, тьма и свет. Они выглядели странно и несовместимо, и всё же были рядом друг с другом, а Лартен стоял в стороне один. И чувствовал жгучую ревность и злость.
Лоэнгрин склонился и, с трудом сохраняя спокойствие, произнёс:
- Ноэль, всё хорошо, всё нормально, пойдём ко мне, я напою тебя чаем.
Ноэль вскинул голову и удивлённо, с надеждой и безграничным доверием посмотрел ему в глаза.
- Всё хорошо, ничего страшного не произошло… Пойдём.
Ноэль сильнее прижался к нему и так и шёл под прикрытием чёрного шёлкового одеяния своего спутника. Лартен не пытался их остановить. Он точно знал, что сейчас лучше не перечить Лоэнгрину, что сейчас Лоэнгрина удерживает только желание не навредить Ноэлю.
Лартен сел в кресло и уставился в потолок. Ничего не хотелось, и вполне можно было позволить себе вот так без дела провести несколько часов. Только яркие лучи солнца, играющие с вездесущими пылинками, напоминали о том, что совсем недалеко отсюда рыдает в объятиях Лоэнгрина его собственное солнце, похожее на маленькую птичку. Нежное, весёлое, беззаботное, наивное, чистое и невообразимо прекрасное… Только плачет. А внутри всё пусто до отвращения.
Сколько так прошло времени, Лартен не знал, но Лоэнгрин вернулся один и теперь уже не сдерживал свой гнев. Воплощённая ярость. Его невозможно было не бояться, сколько бы власти у тебя ни было. И Лартен испугался, просто струсил под этим горящим взглядом. Но удар был простой. По лицу. Кулаком. Без магии. Словно он недостоин большего.
- Скотина,- прошептал Лоэнгрин.- Ему же всего тринадцать. Он же ещё ре-бё-нок.
Лартен вытирал текущую из сломанного носа кровь и размазывал её по своей дорогой одежде, спокойно глядя на него. Что на это можно было сказать? Да ничего. И Лоэнгрин понимал это и не ждал ответа. Просто развернулся и ушёл. Лартен думал, что будет хуже. Но, как ни странно, от того, что Лоэнгрин даже не магией его ударил, а так, что ушёл, больше ничего не сказав, не закричав, не отругав, от этого почему-то Лартен чувствовал себя намного хуже. Он ждал взрыва эмоций, поединка, хотя бы долгих нравоучений. Но не этих тихих слов.
И вот, спустя десять лет Лартен сидел в кабинете. Сменился стол, и кресло уже давно другое, и сейчас не полдень, а вечер, и закатный оранжевый свет скользит по мебели и стенам, раскрашивая их огненными цветами, напоминая ему своей яркостью о Ноэле. Но маленькая птичка улетела из своей золотой клетки, и Лартен с утра ждал новостей от стражей. А новостей, по крайней мере, утешительных, нет. Надо было присматривать лучше, но кто же знал, что после стольких лет Ноэль покинет его. Что он испугается так сильно, что убежит. Убежит в мир, которого не знает. Ослушается его. Лартен устало прикрыл глаза: все эти огненные блики слишком тревожили, бередили воспоминания о нём. Птичка улетела. Кто бы мог подумать, что такое возможно? Лартен этого предположить не мог. Даже сейчас ещё не верилось.
И опять Лоэнгрин. Вернулся. Судя по лицу, уже всё знает. Как мрачная тень, как немой укор совести. Впрочем, этот укор обладал довольно сильным ударом. И опять хрустнул нос, совсем как тогда, и кровь хлынула, а Лартен принялся вытирать её. Прямо как тогда.
- Ты доигрался,- а в словах столько горечи.- Нельзя так с людьми.
- А он и не человек,- отчуждённо ответил Лартен.
И получил ещё один удар. Хорошо, что этого никто не видит: всё-таки он глава Круга. Лоэнгрин яростно сверкнул глазами и ушёл. Только сейчас Лартен понял, что он бил его так, без магии, не от презрения, а от бессилия. Потому что изменить ничего уже нельзя, и маленькая солнечная птичка улетела…
© Copyright: Ликсар, 2006
Свидетельство о публикации №2612150235